Для начала можно рассказать о том, как появилась идея «Твин Пикса». Один из его инициаторов — авангардный, интеллектуальный, абсурдно-сюрреалистический постановщик Дэвид Линч — ранее уже тесно сотрудничал с Марком Фростом, написав с ним так и не снятый сценарий абсурдной комедии «Пузырь из слюны». Сам Фрост (кстати, сын актёра Уоррена Фроста, который сыграл в «Твин Пиксе» отца Донны Хейуорд; в свою очередь, его собственный сын потом сочинил дневник агента Дейла Купера) добился успеха благодаря сериалу «Хилл-стрит блюз» и был даже номинирован на высшую телепремию «Эмми». А сюжет «Твин Пикса» предложил обоим соавторам их агент Тони Кранц, уговорив сделать что-нибудь для телевидения, если у них не проходят дорогостоящие проекты в кино.

С самого начала Дэвиду Линчу и Марку Фросту захотелось смешать жанр полицейского расследования и «мыльной оперы». Их предварительные наброски Кранц отнёс в телекомпанию Эй-Би-Си, откуда поступила команда о немедленном написании сценария, что и было сделано за восемь или девять дней. В сумасшедшем темпе всего за 21 день был снят пилотный выпуск, открывающий весь цикл. В апреле 1990 года его и ещё 7 серий показали по телевидению США — и режиссёр, хорошо известный в узких кругах интеллектуалов и фанатиков кино, проснулся знаменитым.

Тогда всё закончилось выстрелом в агента ФБР Дейла Купера — и американским зрителям пришлось в нетерпении дожидаться целых полгода появления следующих частей телесериала ради выяснения судьбы Купера и загадочных, даже мистических обстоятельств убийства молодой девушки Лоры Палмер в городке Твин Пикс (что означает «Сдвоенные вершины гор») на северо-западной границе США и Канады. А заявленные ещё в третьей серии сцены, происходящие как бы в ином измерении, в некоем таинственно-сюрреалистическом пространстве, где обитают астральные сущности героев, повторяются время от времени и в дальнейшем развитии действия, оказываясь своеобразной подсказкой не только агенту Куперу, но и зрителям этого явно необычного телепроизведения.

Кстати, его мифический киновариант — на самом-то деле, почти двухчасовая версия «пилота», которая предназначалась для выпуска в Европе на видеокассетах и рекламировалась фирмой «Уорнер Хоум Видео» под названием «Кто убил Лору Палмер?». Судя по интервью Линча, он в спешке и опрометчиво подписал контракт о предварительной продаже этой версии в Европу («для американцев Европа так же далека, как Марс», — иронизирует режиссёр, сам в немалой степени ориентированный на европейское кино). И потом был вынужден срочно придумывать мистический финал, действие которого якобы происходит «двадцать лет спустя» (ёрническая цитата из «Андалузского пса» Луиса Бунюэля).

Легче всего «купиться» на обманчивую детективную конструкцию сериала, придуманного (created by) Дэвидом Линчем и Марком Фростом, которые также стали и исполнительными продюсерами. По собственным словам Линча, он следил за сценарным развитием событий, определял выбор актёров и присутствовал на монтаже и озвучивании. Но всё же ошибочно считается, что «Твин Пикс» — произведение одного Дэвида Линча: он поставил тот фильм, который открывает цикл, третью, девятую и десятую серии, и, наконец, мощным «потусторонним аккордом» завершил историю, оставив многих излишне доверчивых зрителей в полном недоумении относительно простого вопроса: «Кто убил Лору Палмер?». Если смотрящие сериал будут сосредоточены, больше внимания обращая на своеобразную манеру повествования, где используется типичная модель «мыльных опер» и бесконечных теледетективов, хотя вывёртывается наизнанку, порой язвительно вышучивается, то, даже не зная фирменного линчевского стиля, они смогут догадаться о двойственности всего происходящего и его мельчайших деталей.

«Твин Пикс», который был создан в споре с типичной американской телепродукцией, имеет, несмотря на свою телевизионную природу, всё-таки настоящие кинематографические корни. Если отвлечься от немаловажного обстоятельства, что самому Линчу принадлежит, в лучшем случае, лишь четвёртая часть экранного времени (считая, разумеется, и киноприквел «Твин Пикс. Огонь, иди со мной»), то в этом цикле, получившем неожиданный успех во многих странах мира, следует, прежде всего, отыскивать не психоаналитические или чисто литературные, словесные символы и их значения (допустим, до бесконечности трактовать самую знаменитую из фраз: «Совы — совсем не то, чем кажутся»).

«Твин Пикс» до предела наполнен киноцитатами, в первую очередь — самоцитатами Дэвида Линча, без одного лишь упоминания которых смысл целого не угадывается или вообще затуманивается. Всё, как ни странно (впрочем, у таких творцов, как Линч, не бывает ничего случайного, внехудожественного), способно служить в качестве подсказок для понимания, безусловно, неоднозначной, а порой и просто загадочной сути рассказа о злых силах, которые вселились в тихий, благостный городок Твин Пикс — вроде бы рай для туристов и приятное место жительства для его постоянных обитателей. Повторяя, что название означает «сдвоенные вершины гор», лишний раз отмечаешь двойственность, более того — двойничество и оборотничество существования в Твин Пиксе. Всё может обернуться своей изнанкой, оказаться навыворот, обнажить скрытые комплексы, неведомые даже самим добропорядочным гражданам их тайные мании, почти сатанинские влечения.

Высоколобые американские кинокритики сразу же не без интеллектуального ехидства посвятили несколько статей «тайной истории Соединенных Штатов по Дэвиду Линчу», сопоставляя постконсервативную Америку, которая пережила два срока правления Рональда Рейгана, этой «головы-ластика» (здесь они использовали название первой полнометражной работы Линча), с более консервативным, патриархальным, замкнутым в себе провинциальным мирком начала века, отображённым в ленте «Кингс Роу» (1941). В ней, кстати, одну из лучших своих ролей сыграл будущий президент США. Беспечный парень, влюблённый в дочь врача, оказывался невинной жертвой его ревности и злобы, будучи ампутированным, что называется, по самый пах. «А где всё моё остальное?» — сакраментальная фраза героя в исполнении молодого актёра Рональда Рейгана стала позже поводом для насмешек над Рейганом-политиком, который всегда находился как бы в состоянии болезненного забытья, в своеобразном бреду «урода поневоле».

Между прочим, тема внешнего уродства тоже постоянно занимает воображение Дэвида Линча — она выражена программно в его, может быть, лучшей картине «Человек-слон» (1980). Но и в других произведениях, в том числе — в «Твин Пиксе», есть персонажи с видимыми дефектами: однорукие, одноглазые, прикованные к инвалидной коляске, как, например, Лео Джонсон. Из антимира в снах агента Дейла Купера являются карлик и великан. Да и сам славный эфбээровец, по остроумному замечанию одного французского критика, выглядит «марсианином, отставшим от своего инопланетного летательного аппарата». Но вряд ли стoит видеть в нём «законченного придурка» наподобие смешных городских блаженных — женщины с поленом, завёрнутым в одеяльце, или «сладкой полицейской парочки» Энди Бреннана и Люси Морган.

Совершенно не случайно, что на главную роль агента ФБР был приглашён Кайл МакЛоклен, своеобразный «альтер-эго» постановщика, снимавшийся у него в «Дюне» (1984) и «Синем бархате» (1986), хотя Линч не настаивает на своём непременном духовном родстве с МакЛокленом и готов в качестве экранного двойника воспринимать и Николаса Кейджа, который сыграл в «Шальных» (1990). Тем не менее, знаменательно, что сам Дэвид Линч появляется в забавной и странной роли глуховатого Гордона Коула, шефа Купера по работе в ФБР. То есть «диснеевский Дейл» в благородно-романтическом качестве «нового Гэри Купера» — будто прямой посланник автора на планету Твин Пикс.

А то, что городок на северо-западе США, в штате Вашингтон, образует особую планету, вращающуюся по собственной орбите, втягивая в себя, как в чёрную дыру, всех, кто только приближается к ней, вряд ли подлежит сомнению. И прибывший сюда Дейл Купер гоняется за призрачными силами зла почти так же, как два других персонажа Кайла МакЛоклена — принц Пол Атрейдес в поисках волшебного снадобья на планете Дюн или ещё один агент ФБР в фантастическом боевике «Скрытый» (иной перевод — «В чужом теле»). С другой стороны, инопланетное явление Купера, его общение с астральными вестниками да и с мифической Дайаной, для которой он наговаривает в диктофон свои ежедневные, почти ежеминутные отчёты, свидетельствует, что он сам выполняет роль ангела-хранителя для уже убиенной Лоры Палмер, влюблённой в него Одри Хорн (потенциальной кандидатки на загадочную смерть) и практически всех жителей Твин Пикса, включая заблудших и грешных.

Только мир сильно изменился со времён Фрэнка Капры и его рождественской сказки «Эта прекрасная жизнь» — и ангел в современной действительности вынужден заниматься какими-то грязными следственными делами и уже подзабыл о своей истинной миссии по спасению страждущих душ, начал терять контакт с небесными сферами, сам превращаясь из-за дьявольского притяжения и искушения Твин Пикса в одного из заурядных обитателей городка на должности помощника шерифа. А из горних пределов приходится посылать Дейлу Куперу намекающие сигналы, чтобы «падший ангел» вспомнил о своём настоящем предназначении и помог всем, кто в нём нуждается.

Неверно представление, что жители Твин Пикса окончательно порочны и поэтому обречены вечно гореть в «геенне огненной». Каждый из них, по мысли Дэвида Линча, в состоянии избавиться от воздействия дьявольской сущности, изгнать и больше не пускать некоего Боба внутрь себя. Лоре Палмер тоже даётся шанс после её смерти — уже в роли своей двоюродной сестры Мэдди (играет та же Шерил Ли, снявшаяся, между прочим, параллельно в «Шальных», где именно её Добрая Фея возвращает к жизни и любви погибшего Сейлора), но она вновь оказывается жертвой Боба в личине адвоката Лиленда Палмера. Кстати, исполнитель роли отца Лоры, актёр Рей Уайз, испытывал до этого в кино порой странные перевоплощения, снимаясь в фантастических лентах и фильмах ужасов.

Некоторые критики, считающие Линча невероятным циником и человеконенавистником, пытаются отыскать причины его сарказма и мизантропии в якобы несчастливом детстве в маленьких городках как раз типа Твин Пикс в штатах Монтана, Айдахо и Вашингтон — все на северо-западе США. Однако сам режиссёр тепло вспоминает годы, проведённые по соседству с живой природой, девственным и идеальным миром (его отец был специалистом в области агрикультуры, нередко переезжая из штата в штат). И не без презрения отзывается о городском кошмаре Филадельфии, где учился пять лет — с 1965-го по 1970-й — в Академии изящных искусств. Там же он женился, в 1968 году у Дэвида и Пегги родилась дочь Дженнифер, у которой был временный недуг, а потом супруги развелись.

По-своему апокалиптические впечатления об этом периоде полнее выразились у Линча в первой большой работе «Голова-ластик», снимавшейся уже в Лос-Анджелесе в течение 1972—76 годов. Пугает и холодный, безжалостный Лондон в следующей ленте «Человек-слон». А вот одноэтажный городок Лэмбертон в «Синем бархате» или Твин Пикс в одноимённом сериале вызывают, в конечном счёте — даже несмотря на скрытую в себе опасность — более ностальгические чувства по семье или же общему, родственному укладу жизни небольшой группы людей.

В городке Твин Пикс, как настоящей модели Америки, всё буквально двоится, всегда не равно самому себе, имеет второе дно, скрывает иную сущность. Благополучная реальность, словно на подарочной видовой открытке, таит в себе порочное, вывихнутое, инфернальное нутро — и сам этот якобы идеальный мир не может противостоять воздействию злых сил антимира, призрачного кошмара, врывающегося в жизнь обитателей городка и его приезжих на уровне глубокого подсознания. Но в то же время не следовало бы придавать чересчур преувеличенное значение мистицизму и психоаналитичности телесериала, над чем, в первую очередь, сам Дэвид Линч не без ехидства посмеивается.

Конечно, можно ради интереса рассматривать «Твин Пикс» как рентгенограмму пострейгановской, дважды постконсервативной Америки на рубеже 80—90-х годов. Но отнюдь не случаен оглушительный успех цикла не только в США, а, например, и в Японии, ещё одной высокоразвитой стране, которая, видимо, мучима и раздираема похожими комплексами, тщательно скрываемыми внутри. Впрочем, и во многих других странах мира «Твин Пикс» произвёл небывалый эффект для подобного в большей степени интеллектуального зрелища, нежели обычная «мыльная опера».

Пафос постмодернизма всё-таки предполагает, кроме занимательного и увлекательного для зрительских масс обращения автора с каким-то не очень простым для понимания посланием о восприятии окружающей действительности, ещё и необходимость розыгрыша, а шире — раскрепощённой игры, которая подчас может напомнить неуправляемые забавы детей. Всё это принимается — прежде всего, конечно, Линчем, чья режиссура резко выделяется на фоне более традиционных усилий десятка других постановщиков сериала — с нескрываемой радостью мечтателя и фантазёра, получающего необыкновенное удовольствие от сотворения своей «страны чудес».

Сопоставление с «Алисой в стране чудес» Льюиса Кэрролла не раз мелькнёт по ходу просмотра, поскольку абсурдный, алогичный юмор позволяет, как нельзя лучше, прояснить для себя мир Твин Пикса, увиденный «сквозь тусклое стекло», и его ещё более мрачное и страшное Зазеркалье. Закономерно, что с естественным, непроизвольным смехом многие ситуации и отдельные фразы из телесериала встречают не зажатые условностями зрители — подростки, или, скажем так, ровесники Алисы и чуть постарше её. Но уже двадцатилетние воспринимают со скепсисом и презрением к интеллектуальным шарадам. А совсем взрослые, далёкие от культурных предпочтений, относятся с большим предубеждением, чувствуют себя оскорблёнными и обманутыми в своих ожиданиях, иногда проявляя воинственность по отношению к авторам, которые посмели окончательно всё запутать, напугать — и удалиться, довольно посмеиваясь.

И в этой ситуации Дэвид Линч с его громкой, но несправедливой репутацией циника, «линчующего» всё подряд, стал для тех, кто не понял или же верно не почувствовал интонацию «Твин Пикса», своего рода «козлом отпущения», тем крайним, на которого посыпались все шишки. Тем более, он рискнул превратиться во «врага номер один» для вскормленных на слезоточивых историях типа «Рабыня Изаура», «Богатые тоже плачут» и «Просто Мария». Однако «Твин Пикс» и должен был оказаться своеобразной лакмусовой бумажкой, благодаря которой выявляются и различные вкусы публики, и степень её ожиданий по поводу предлагаемого зрелища. Не надо бояться того, что данный цикл может вызвать неоднозначные, разноречивые оценки — так происходит во всём мире. «Твин Пикс» как бы и рассчитан на культурную провокацию — на то, чтобы разбудить сонно-иллюзорное царство сидящих на своего рода «телеигле».

Но вот предварительный прогноз относительно возможного скандала у нас в стране из-за показа «Твин Пикса» так и не подтвердился. Отечественная система демонстрации телесериала в немалой степени расхолаживала зрителей: одни не втянулись по причине позднего времени, другие успевали за неделю подзабыть мельчайшие детективные нюансы, крайне важные для такого рода творения. Что-то пропустишь — и это почти безвозвратно и уже неповторимо, совсем не так, как в «Санта-Барбаре», а тем более — в латиноамериканских «мыльных операх», где всё долго «пережёвывается».

Определённая психологическая усталость и изобилие сериалов по всем телеканалам сделали своё, быть может, и благородное дело — никто не потребовал снятия с эфира не очень-то понятного большинству людей мистического детектива. Хотя гораздо больше удивило равнодушное, а то и скептическое отношение к «Твин Пиксу» со стороны интеллектуальной публики. Еженедельные метания в оценках (от наглого заявления «что за ерунду нам расхвалили заумные критики?!» до полного игнорирования самого факта показа популярного во всём мире произведения) наблюдались в целом ряде изданий. Они словно следовали фразе, звучащей в фильме «Человек-слон»: «Люди боятся того, чего не понимают». Или же с упорством, достойным лучшего применения, желали выказать своё явное неуважение к чуть ли не повсеместно культовому телециклу.

Судя по тому, как бесцеремонно или с позёвыванием встречаются другие телекинопремьеры известных и даже знаменитых лент, можно сказать, что и так называемая культурная аудитория в нашей стране теряет ко всему интерес, заражается цинизмом и нигилизмом, испытывает уже раздражение от богатства выбора, которого не существовало раньше. Оказывается, доступность шедевров, отсутствие былого дефицита и запретов, когда на что-то мало-мальски стoящее надо было прорываться чуть ли не с боем, теперь ставит якобы интеллигентных зрителей в совершенно дурацкую, с их точки зрения, ситуацию. Вовсе не отреагировать на какое-то популярное творение — это моветон, ущерб для престижа. Лучше же принять умное выражение лица и процедить сквозь зубы: «Ну, это скучно, ничего нового, кино вот уже несколько десятилетий в полнейшем кризисе».

Мы не зажрались, как на Западе, где ныне кидаются на что-то экзотически восточное или по-деревенски натуральное, желательно из прошлых эпох. Мы просто обожрались, причём нередко вообще некачественных продуктов — в первые же годы прорыва за пределы «железного занавеса». Нахватались второпях чего попало, а сейчас в глотку ничего не лезет, за исключением, может быть, особо пряного или острого, да и это уже порядочно приелось. Где уж до оригинальных специй, необычных кушаний, причудливых деликатесов…

Вот и «Твин Пикс» оказался в том же самом мало востребованном ряду нашего «кинобазара» — как нечто, похожее на повсюду расхваленные устрицы, а для многих из нас несъедобное или подозрительно выглядящее блюдо. Поэтому лучше не рисковать! Надо ли после отечественного паноптикума ломать зря голову над заокеанским «кино для избранных», пусть оно и стало благодаря усилиям Линча и К? телесериалом для всех?! Что нам Гекуба, то бишь Лора Палмер с её буржуазно-девичьими проблемами «отрыва от действительности» и «бегства в никуда»?!

Но в Америке на рубеже 80—90-х годов, в момент выхода из затяжного постконсервативного рейгановского периода (чем не застой по-американски?!), многие зрители жаждали в кино изощрённого порока и эротических фантазий вперемешку со страхом — не случайно, что в те годы сформировался и пользовался громадным успехом жанр «эротического триллера» (начиная с «Рокового влечения» и кончая «Основным инстинктом»). «Твин Пикс» в этом ряду тоже воспринимался как образец шокирующего, тревожащего нервы детектива, пусть с долей мистики, зато с пикантными подробностями: как развращается «американская глубинка» и какие преступные мании скрыты за фасадом открыточно красивого и туристски привлекательного городка на северо-западной границе с Канадой.

Хотя финал телецикла и особенно заключительный «порыв чувств» в снятой специально для кинопроката истории семи дней, предшествующих убийству Лоры Палмер, вызвали неудовольствие как раз потому, что лишали публику почти садомазохистского ощущения порочности и преступности чуть ли не всех жителей Твин Пикса, этой «ячейки» американского общества. Если бы Дэвид Линч был лишь обычным циником, ниспровергателем общественной морали, дерзким авангардистом — ведь причисляли провокационно-эпатажный «Синий бархат» к десяти самым лучшим кинопроизведениям 80-х годов… Простительна также и жалость режиссёра к уроду, несчастному созданию в «Человеке-слоне», который имел определённый коммерческий успех. Но ни мистическое разрешение ключевого вопроса «Кто убил Лору Палмер?» в сериале «Твин Пикс», ни тем более — внезапная мелодраматическая нежность к героине в финале киноприквела «Твин Пикс. Огонь, иди со мной» не могли устроить даже поклонников всего этого цикла.

Думается, что у нас досмотрели сериал до конца только любители детективных загадок и «странностей любви» — и, вероятно, подрожали в финале от страха, особенно в сцене перед зеркалом, может, даже приняв в итоге эту версию Линча. Большинство же, наверно, сошли с дистанции, «пролетели» мимо Твин Пикса, устав и заскучав, пресытившись и без того далёкими от нас и чуждыми излишествами авантюрно-опасного образа жизни. Нам бы лишь всплакнуть, попереживать вдоволь, на худой конец — простить «заблудших овечек». Пожалуй, благостный пафос избавления «Девы Лоры» от земной скверны должен быть куда милее и приятнее для нас.

«Твин Пикс» начинался как экспериментальный проект Дэвида Линча и Марка Фроста. После написания сценария первой серии будущего сериала они начали искать спонсоров для его осуществления. В офисе телекомпании Эй-Би-Си сразу приняли проект и с авторами был заключён контракт на съёмку пилотной серии. По условиям контракта кроме пилотной серии авторы должны были снять его расширенную версию, к концу которой раскрывается убийство Лоры Палмер. Если «пилот» не понравится зрителям и телесериал не будет снят, права на показ расширенной пилотной серии предполагалось продать в Европе.

Весь первый сезон проходит в поисках убийцы Лоры Палмер — основной связующий мотив, держащий зрителя в постоянном напряжении — позднее авторы признались, что это была своеобразная уловка, заставлявшая аудиторию снова и снова возвращаться к сериалу. Каждая серия драмы рассказывала что-то новое о жителях небольшого и дружного американского городка, и в каждой серии раскрывались новые зловещие стороны на первый взгляд идеальной жизни Твин Пикса.

Первый сезон состоит из восьми серий, для телевидения того времени они стали революционными в техническом и художественном исполнении. Можно сказать, что «Твин Пикс» установил новые стандарты телевидения и стал примером изощрённой кинематографии, обычной для сегодняшних телевизионных драм. Весь первый сезон съёмки сериала прошли под неусыпным контролем Линча и Фроста, они тщательно подбирали режиссёров для каждой новой серии, многих из них Линч знал ещё по Американскому институту кино.

Проработанный сюжет и точность повествования принесли «Твин Пиксу» известность. Вскоре после окончания показа первого сезона популярность «Твин Пикса» переросла в манию — «Пиксманию» (англ. Peaksmania). Сериал стал частью мейнстрима культурной жизни общества, авторы и исполнители ролей регулярно появлялись в телевизионных ток-шоу и интервью. В 1990 г.

Вскоре после успеха первого сезона, канал ABC заказал у авторов второй сезон. Компания увеличила количество серий теледрамы до 22-х и потребовала раскрыть в новом сезоне убийцу Лоры Палмер. Это требование шло вразрез с желанием Дэвида Линча, который хотел, чтобы личность убийцы навсегда осталась тайной, однако у руководства телеканала и его партнёра Марка Фроста было другое мнение: они опасались, что если убийцу не найдут в ближайшее время, то зрителям быстро надоест сериал. В конце концов они одержали верх.

Для съёмок второго сезона были приглашены новые режиссёры и сценаристы, и после съёмок нескольких серий (включая и ту, в которой раскрывается убийца) Дэвид Линч временно оставил работу над сериалом. За время своего отсутствия Линч закончил работу над долгожданным фильмом «Дикие сердцем».

После окончательного раскрытия личности убийцы многие фанаты телесериала были расстроены и возмущены столь отталкивающей развязкой, а сериал полностью обернулся к зрителю своей «сверхъестественной» стороной. В то же время сюжетная линия, подразумевающая роман между специальным агентом Дейлом Купером (Кайл Маклахлен) и Одри Хорн (Шерилин Фенн), была отклонена Кайлом Маклахленом: он утверждал, что его герой, известный своей строгой моралью, никогда не вступит в любовные отношения со старшеклассницей. Злые языки утверждали, что настоять на этом убедила его тогдашняя подруга Лара Флинн Бойл, исполнившая роль Донны. Так как авторам не удалось достигнуть соглашения с Маклахленом, они были вынуждены вывести на передний план телесериала некоторые второстепенные сюжетные линии, чтобы восполнить образовавшийся пробел в повествовании.